Божественный опьянитель
Аудитория: Нептун в Скорпионе.
Лиз: Конечно, Нептун — это один из факторов, возможно, не единственный, но важный. И это не совпадение, что великая влюблённость 1960-х годов случилась, когда Нептун транзитировал по Скорпиону. Сам бог по большей части нептунианское божество. Но есть также юпитерианская составляющая, отражённая в том факте, что его отцом является Зевс, и римские фрески изображают его председательствующим на «небесном банкете» душ умерших, поднявшихся на олимпийские небеса. А Дионис — это ещё и Хтоний, рождённый Персефоной в Подземном мире и иногда называемый Загреем. Эсхил в одной из своих пьес о Сизифе делает Диониса-Загрея сыном Аида. Еврипид называет его «ночным странствующим Загреем, празднующим пиршества сырой плоти». Его состояние опьянения характерно не только для Нептуна. Это сочетание нескольких различных качеств, в том числе качеств Плутона, и все они связаны с избытком, интенсивностью и потерей границ.
Аудитория: А как насчёт Урана? Мне кажется, в этом есть элементы безумия.
Лиз: Уран отражает определённый вид безумного состояния, как мы увидим, но это не дионисийское безумие. Состояние одержимости Ураном не является эмоциональным или чувственным. Это провидческий, но не телесный опыт. Дионисийские состояния глубоко укоренены в теле. В то же время сильно ураническая личность, с её акцентом на мир разума, особенно подвержена извержению разгневанного Диониса в форме повреждённого Нептуна, если эта планета также сильна в карте, но подавлена или отрицается.
Аудитория: Должны быть и проблемы с Сатурном.
Лиз: Да, они обычно тоже задействованы. Никогда не бывает просто одного фактора. Отношения между Дионисом, Пентеем и менадами, если рассматривать их с астрологической точки зрения, включают несколько планетарных факторов.
Аудитория: Как пишется имя короля?
Лиз: П-Е-Н-Т-Е-У-С. Интересно, что это греческое слово, означающее «горе». Мы смотрим на отношения между Дионисом и Пентеем на индивидуальном психологическом уровне и говорим: «Вот человек, который либо намеренно, либо из-за давления семьи заблокировал или отрицал мощнейшую жизненную силу, которая в конце концов прорывается и разрушает его». Но мы также в состоянии взглянуть на эту динамику на социальном уровне, что и сделал Еврипид. Пенфей — это не только индивидуальное эго; он также образ общества. Он царь, поэтому символизирует господствующие ценности в данном обществе. Он законодатель, как супер-эго Фрейда. Мы также понимаем его как отражение принципа Сатурна в коллективной жизни. Он представляет структуры, которые определяют поведение человека в конкретном социальном контексте. Кто эти женщины, которых он подавляет и которых Дионис освобождает? Да, они представляются эмоциональной и инстинктивной стороной личности, но они также силы внутри любой группы или социальной структуры. Эти силы отрицаются и подавляются господствующими социальными установками. Когда мы смотрим на это с такойточки зрения, то попадаем прямо на территорию Р. Д. Лэйнга. Ронни Лэйнг, похоже, сам страдал от дионисийских трудностей в течение своей жизни, и он понял кое-что очень важное в этом виде безумия. Это не только особая проблема индивидуума, который пострадал от разрыва между рациональным эго и инстинктивными энергиями бессознательного. Семья и, в конечном счёте, всё общество, в которое встроен человек, также разъединены, и отдельные люди подобны предохранительным клапанам, выпускающим нарастающее давление. Они — козлы отпущения и сосуды для того, что, по сути, является коллективным безумием.
Хотя «Вакханки» дают нам чрезвычайно важное представление об индивидуальной психологии, Еврипид также представил глубокий социальный комментарий, который очень важен для нашей современной западной культуры. У нас нет ритуализованных дионисийских пирушек. У нас есть футбольные матчи, рок-концерты и рейвы, но мы не понимаем религиозного содержания таких переживаний, и поэтому они теряют как своё достоинство, так и свою более глубокую катарсическую значимость. Вместо того чтобы отдельные люди брали на себя ответственность за правильную ритуализацию собственного дионисийского опыта, мы просто следим за тем, чтобы вокруг было достаточно полиции, удостоверяясь, что ситуация не выйдет из-под контроля. Конечно, она довольно часто выходит из-под контроля. Дионис всегда перехитрит полицию, как обнаружил Пентей. Ритуализация Диониса не уменьшает интенсивности, с которой индивид или коллектив испытывают божественный экстаз. Но это освящает или делает священным внутренний опыт, который, лишённый такого признания, становится унижающим и зачастую разрушительным.
