Трубадуры Прованса XII и XII веков увековечили этос куртуазной любви в своих песнях, которые назывались canzone. Некоторые из этих канцон были написаны женщинами. Куртуазная любовь отнюдь не была исключительно мужским занятием, как и Нептун. Благородная дама, по крайней мере на бумаге, страдала не меньше своего рыцаря. Для тех, кто хочет в полной мере ощутить вкус этого странного нептунианского сна, который продолжает беспокоить нас на протяжении стольких веков, стоит приобрести не только переводы поэзии, но и меланхолическую и тревожную музыку, бо́льшая часть которой прекрасно записана европейскими группами «ранней музыки». Двумя яркими примерами являются Cansos de Trobairitz, записанные Hesperion для Reflexe, и I Trovatori, записанные I Madrigalisti di Genova для Ars Nova. До нас дошло гораздо больше трубадурских стихов, чем мелодий; мы унаследовали только около 250 различных мелодий для более чем 2500 песен. И всё же стихи предназначались для того, чтобы их пели. Музыка и текст были сплетены вместе в спектакле жуткой красоты, либо сочинённом и записанном отдельно, либо импровизированном.

Историки часто размышляли о том, не были ли тексты трубадуров, многие из которых содержат определённые символические «ключи», средством передачи конкретных еретических религиозных учений, таких как катаризм. Эта гностическая христианская секта широко распространилась, но была запрещена в средневековой Франции и отражала древний дуализм, который мы уже встречали в культах спасителей Римской империи. Сложная система правил «правильного поведения», выраженная в поэзии, особенно в вопросах любви, обладает ритуалистическим качеством, которое перекликается, если не пародирует, с ритуалами католического богослужения. В XII и XIII веках Европа пережила возрождение того, что Франц Кумонт назвал бы «азиатским» мышлением и чувством. Вполне вероятно, что это произошло благодаря крестоносцам, которые впервые за многие столетия вступили в контакт с греческими, византийскими и эллинизированными арабскими литературными, художественными и духовными традициями и заново открыли собственное утраченное религиозное наследие. От ереси катаров до мистического христианства, которое нашло своё высшее выражение в «Мариолатрии» (культе Девы Марии), нептунианский дуализм с его мощным искупительным ви́дением и безошибочно женственным божеством проник в Западную Европу. Это историческое развитие подтверждает наблюдение Джонсона о том, что куртуазная любовь отражает важный сдвиг в коллективной психике, который астролог мог бы определить как нептунианский паводок.¹

«Таким образом, ясно, что XII и XIII века стали свидетелями прорыва в нашу культуру некогда подавленных сильных желаний, которые теперь искали выхода в доступных формах религии, искусства и литературы. Вседозволяющий образ матери поднялся со своего места в бессознательном и вторгся в центральную часть нашего сознания».²

1. Возможно, уместно сказать, что период расцвета трубадуров и таких сект, как катары, был ограничен  рамками двух циклов Уран — Нептун: первое соединение произошло в 1126 году, ознаменовав подъем этого мировоззрения, второе произошло в 1308 году, когда «Вавилонский плен» пап в Авиньоне возвестил период массовых преследований, включая истребление катаров («Альбигойский крестовый поход») и уничтожение Рыцарей Тамплиеров.
2. Цвейг Пауль, Ересь себялюбия. — Принстон, Нью-Джерси: Издательство Принстонского университета, 1980. — С. 94