Это очень древняя заповедь, которая практиковалась в Пифагорейских общинах VI века до н. э., а также в раннем Христианстве. Мы находим её сформулированной в Деяниях, 2: 44-47 (Библия Короля Якова):
Все же верующие были вместе и имели всё общее. И продавали имения и всякую собственность, и разделяли всем, смотря по нужде каждого. И каждый день единодушно пребывали в храме и, преломляя по домам хлеб, принимали пищу в веселии и простоте сердца, хваля Бога и находясь в любви у всего народа. Господь же ежедневно прилагал спасаемых к Церкви.1
И снова в Деяниях, 4: 32-35:
У множества же уверовавших было одно сердце и одна душа; и никто ничего из имения своего не называл своим, но всё у них было общее. Апостолы же с великою силою свидетельствовали о воскресении Господа Иисуса Христа; и великая благодать была на всех их. Не было между ними никого нуждающегося; ибо все, которые владели землями или домами, продавая их, приносили цену проданного и полагали к ногам Апостолов; и каждому давалось, в чём кто имел нужду.2
И во II веке до н. э. Мы находим её красноречиво выраженной Епифанием:
Праведность Бога — это своего рода всеобщая справедливость и равенство… Нет различия между богатыми и бедными, людьми и правителями, глупыми и умными, женщинами и мужчинами, свободными мужчинами и рабами… Но упразднение, вопреки божественному закону, общности пользования и равенства порождает вора домашних животных и плодов. 3
Точно так же мы находим её действие в анклавах хиппи 1960-х годов, а также в ашрамах Раджниша и других духовных общинах 1970-х и 1980-х гг. мистическое ви́дение Нептуна, одетое в политические одежды, появляется в традиционной политике как программа государственной промышленности и принудительного перераспределения богатства.
В представлении Епифания о Божьей справедливости и равенстве, отражённом в человеческом обществе общинной собственностью, содержится огромная эмоциональная сила. На одном уровне мы можем легко воспринять его справедливость и внутреннюю истину, ибо общинная собственность — это видимый символ нашего единства друг с другом и нашего признания ценности каждой человеческой жизни. Тем не менее, когда мы сталкиваемся с этим существенным правилом нептунианской безграничности в повседневных делах, его архетипическая справедливость смягчена чувством угрозы и угнетения, в зависимости от того, наши ли собственные деньги и собственность будут распределены и общедоступны.