Это довольно распространённый способ сдерживания тревоги, присущей инцестуозным элементам нептунианского влечения. Это несчастье не только для партнёра, но и для человека, страдающего от этой проблемы. Он обременён весомым чувством вины и стыда, и в конечном счёте движим этим чувством вины, чтобы причинить большую боль, не желая этого делать.
Раскол между телом и духом фундаментален для дуалистического мировоззрения Нептуна. Рассматривая это с психологической, а не с мифической точки зрения, мы возвращаемся в область эго-идеала. Но изначальное единство эротического и эмоционального опыта было разорвано. Это происходит, если ранние отношения между матерью и ребёнком сексуализированы — другими словами, когда мать ведёт себя соблазнительно, пробуждая в ребёнке запретные чувства, которые ужасают своей силой и последствиями. Это не то же самое, что жестокое обращение с детьми. Такое соблазнительное поведение обычно совершенно бессознательно и не сопровождается активным физическим вмешательством любого рода. Это может произойти с ребёнком любого пола, ибо это скорее недифференцированный эротизм, чем активное сексуальное желание. Оно возникает из-за того, что мать несчастлива и разочарована в браке и находит опыт кормления грудью, тесного контакта с кожей и эмоциональной близости со своим ребёнком очень возбуждающим. Оно также возникает, когда мать видит в своём ребёнке искупителя собственных страданий и инстинктивно пытается связать ребёнка посредством бессознательного манипулирования эмоциональными и эротическими потребностями. Это достаточно распространённое явление, учитывая общее коллективное невежество относительно наших глубинных «я». Но это оставляет глубокие сексуальные шрамы на нептунианском ребёнке, который уже несёт в себе чрезмерно ра́звитое чувство греха. Табу на инцест — это хрупкий барьер, и любому ребёнку достаточно трудно справиться с эротическими чувствами и тревогой, которые эти чувства порождают. Если мать сама нарушает табу, бессознательно превращая своего ребёнка в фантазирующего любовника, то ребёнок, став взрослым, считает близость эротической стимуляции и потребности в зависимости слишком угрожающей, чтобы выносить её.
Иногда нептунианское разочарование не носит сугубо сексуального характера, а подкрадывается подобно миазмам, постепенно порождая ощущение, что отношения утратили свою «магию». Возлюбленный больше не является обожающим и вечно внимательным божественным родителем; всё чаще наступают моменты, когда у него появляются другие интересы, или он в плохом настроении, или обнаружились серьёзные человеческие недостатки. Хуже всего то, что этот бывший спаситель тоже требует искупления. Он перестаёт отражать, и обещание Рая оказывается обманом. Возникающее чувство разлуки вызывает невыносимое одиночество, которое можно утолить, только найдя кого-то или что-то ещё, чтобы получить необходимую дозу слияния. Или оно способно вызвать ужасный гнев и горечь.
Конечно, существует огромный диапазон в природе и судьбе идеализаций в любви. С одной стороны, это нереалистичные и примитивные идеализации, с другой — более дифференцированные и реалистичные. В той степени, в какой идеализации нереалистичны и невротичны, они с большей вероятностью рухнут из-за холодности, вызывая при этом много гнева.1
