Когда она встретила его, показательно, что эта боевая Луна была активирована транзитом Нептуна. Возможно, она чувствовала, как когда-то Клеопатра, что её спаситель наконец-то пришёл, мать и отец слились воедино. Дэвид Дженкинс, брат Бёртона и автор недавней биографии, комментирует поразительные параллели между Тейлор и Бёртоном и историческими персонажами, которых они играли. Он цитирует учёного-шекспироведа Р. Х. кейса, пишущего об Антонии и Клеопатре Шекспира:
«По общему признанию, это далеко не самый лучший вариант, когда две главные фигуры далеки от человеческой природы в её самом благородном виде. Но, будучи тем, что они есть, они своей взаимной страстью возносятся на самую высокую высоту, до которой они способны взлететь. Самая большая глупость ораторского искусства — отрицать название «Любовь» для своей страсти и списывать её на «простую похоть». Без сомнения, это не самый высокий вид любви; это полный эгоизм и не имеет силы вдохновлять что-либо вне себя; но в нём есть что-то, что должно быть элементом в высшем виде любви; и, по крайней мере, это страсть человеческих существ, а не животных как души, так и тела».1
Каким бы нелепым ни казался впоследствии брак Бёртона и Тейлор, с самого начала он содержал в себе всю остроту и красоту, столь красноречиво описанные выше.