ΦΙΛΗΜΩΝ и «личный даймон»

Все сокрыто в Сатурне ... Камень, называемый Философским, исходит
из Сатурна.
— Иоганн Исаак Холландус¹

Подобно Богу, хранящему все свои божественные сокровища… в себе как в сокровенном архетипе… так же Сатурн хранит в себе тайные подобия металлических тел».
— Золотой трактат²

Он может найти Меркурия только посредством ритуала восхождения и нисхождения, «циркулярной дистилляции», начиная с чёрного свинца, с тьмы, холода и злонамеренности зловещего Сатурна; затем восходя через другие планеты к огненному Солнцу, где золото нагревается на самом жарком огне и очищается от всех посторонних примесей; и, наконец, возвращаясь к Сатурну, где он на этот раз встречает Меркурия и слышит от него полезные поучения. В данном случае, Сатурн из звезды плохих предзнаменований превратился в «domus barbae» (Дом Бороды), в котором «наимудрейший», Трижды Великий Гермес делится своей мудростью. 
К. Г. Юнг³

Мудрый старик

Филемон, чьё имя неизменно пишется греческим алфавитом по всему тексту Liber Novus, представляется, пожалуй, самой значительной из всех фигур, с которыми Юнг столкнулся в то время, когда был занят «поиском моих внутренних образов». Сону Шамдасани описывает Филемона как занимающего «узловую позицию» в «конфронтации Юнга с бессознательным»⁴, и кажется, что, в то время как другие фигуры в Liber Novus канули в Лету или были поняты в контексте других символических структур, таких как алхимия, Филемон сохранил своё значение как внутренняя сила до конца жизни Юнга. Астрологическое значение Филемона — не единственный аспект этого загадочного даймона, который заслуживает более глубокого изучения. Но это важная характеристика, которая была упущена из виду в разнообразии интерпретационной литературы, появившейся после публикации Liber Novus в 2009 году, и она создаёт связующее звено между многими, по-видимому, противоречивыми аспектами этой необыкновенной внутренней фигуры, которая вела себя как автономная сила и, по словам Юнга, «дала» ему бо́льшую часть материала как в начальной части Liber Novus, так и в разделе под названием «Тщательные исследования», позже известные как сентябрьские проповеди ad mortuos.⁵

Хотя существует множество ссылок на связь Филемона с сетью атрибутов Сатурна и солнечными темами, он многограннее, чем очевидное планетарное воплощение, подобное Некто Красному. Эта фигура безошибочно Воинственна, хотя Некто Красный, как и многие другие драматические персонажи в Liber Novus, отображает несколько граней, которые, по-видимому, связывают его с определённым знаком Зодиака (Стрелец), а также с отношениями с другой планетой (Сатурном). Роль Филемона как внутреннего духовного наставника или маггида и то, как он сочетает в себе противоположности, такие как молодость и возраст, рациональность и магию, свет и тьму, банальность и глубину — и, с точки зрения планетарных отношений, Сатурна, Меркурия и Солнца, — гораздо больше, чем Некто Красный, подчёркивает динамическую природу восприятия Юнгом астрологии и способы, которыми он понимал планетарных «богов» или архетипы, чтобы развивать, преобразовывать и раскрывать тайное родство с другими архетипическими энергиями через их взаимодействие друг с другом и сознанием. В конечном счёте, эти планетарные даймоны поглощаются или управляются генотеистическим образом того, что и неоплатоники, и теософы понимали как центральное духовное Солнце, которое, по-видимому, интерпретировалось в психологических рамках Юнга как выражение «Я» через индивидуальную личность. Солнечный центр карты Юнга, обсуждаемой в главе 7, по-видимому, отражает это тайное основополагающее единство. Но даже Солнце в гороскопе должно́, согласно астрологическим традициям от Порфирия и Ямвлиха до Алана Лео, выражать себя посредством планетарного управителя, которым в случае Юнга выступает Сатурн.

1. Иоганн Исаак Холландус/ Иоанн Исаак Голланд, Опус Сатурналии;  Василий Валентин, О вещах сверхъестественных, транс. Дэниел Кейбл  — Лондон: Мозес Питт, 1670. С. 184-85.
2. Золотой трактат, в Theatrum chemicum (Страсбург, 1613), Т. IV, стр. 718, цитируется Юнг, Собр. соч. Том 9i, С. 4, п. 8.
3. Юнг, Собр. соч. Том 14, ¶303.
4. Сону Шамдасани, «Кто такой Филимон Юнга?», История Юнга 2:2 (2011), www.philemon foundation.org/resources/jung_history/volume_2_issue_2.
5. Юнг, Liber Novus, С. 339: «Вероятно, большая часть того, что я написал в предыдущей части этой книги, была дана мне ΦΙΛΗΜΩΝ». Семь проповедей мёртвым (латинское: Septem Sermones ad Mortuos) — это собрание семи мистических или «гностических» текстов, написанных и опубликованных в частном порядке К.Г. Юнгом в 1916 году под названием «Семь проповедей мёртвым», написанных Василидом Александрийским.  Юнг не назвал себя автором публикации, а вместо этого приписал её раннехристианскому гностическому религиозному учителю Василиду. Семь проповедей — это часть Красной книги Юнга, которую можно охарактеризовать как «краткое откровение». Семь проповедей — единственная часть материала, содержащегося в рукописях Красной книги, которым Юнг поделился наедине при жизни. Красная книга была опубликована посмертно в октябре 2009 года. Введение Сону Шамдасани и примечания к тексту Красной книги предоставляют ранее недоступные первичные документы об этом важном периоде жизни Юнга. Семь проповедей мёртвым https://ru.abcdef.wiki/wiki/Seven_Sermons_to_the_Dead.