Современные определения безумия

Согласно преобладающему восприятию, сумасшедший — это тот, кто потерял связь с тем, что мы определяем как реальность. Это очень опасное определение, и мы все видим в нём прорехи, но оно применимо для медицинского учреждения. Если сумасшедший человек бросается убивать людей, его рассматривают как угрозу обществу, и его сажают в тюрьму. Эта угроза иногда становится реальной, потому что действия безумца сопряжены с насилием и уничтожением невинных граждан. Если человек пытается покончить с собой, его также считают сумасшедшим, по крайней мере, временно, что тоже крайне опасно. Другие безумные состояния никому не вредят, но выбивают из колеи. Взбираться на колонну Нельсона голым и громко заявлять, что он — мессия, на самом деле не вредит окружающим, но такое поведение считается безумием, если только это не политическое заявление, и в этом случае оно разумно, но незаконно.

Как только человек преодолевает барьеры того, что мы определяем как нормальность, его отправляют на диагностику и лечение. Результат в значительной степени зависит от того, куда он попадёт – в какой больнице и какую подготовку прошёл психиатрический персонал. Некоторые сумасшедшие оказываются не в психиатрической больнице, а где-то ещё: многие, по понятным причинам напуганные лотереей психиатрических палат, находят свой путь в духовную коммуну или ашрам. В таких местах-убежищах клинический диагноз не ставится. Но как только человек больше не справляется, его нужно либо оградить для защиты других, или оградить других от него для его же собственной безопасности. У нас есть социальные, правовые и медицинские механизмы, с помощью которых сумасшедшие люди избавлены от этой угрозы как для себя, так и для других. Им назначают лечение и теоретически, отпускают, когда они в состоянии справляться. Это скорее прагматический, чем философский вопрос. Хотя все мы знаем, насколько несовершенны наши социальные, правовые и медицинские механизмы, сегодня нас волнует не это. Мы исследуем, что означает безумие на более глубоком уровне.

По сути, у нас есть два определения безумия, одно органическое, а другое динамическое. Астрология мало что в состоянии сказать о первом, но она может многое сказать о втором. Это не означает, что в органическом подходе нет истины или ценности. Тело и психика — это неразделимое единство, и мы не станем притворяться, что психологическое расстройство не имеет никаких физических сопутствующих факторов или последствий. В эзотерических кругах, особенно тех, кто занимается психологией «Нового века», модно полностью осуждать психиатрическое определение безумия. Это очень глупо. Бывают моменты, когда медикаментозное лечение, основной инструмент психиатрического лечения, необходимо и полезно, потому что в состоянии предотвратить разрушение индивидом себя и других и создаёт период относительного спокойствия, в течение которого возможна терапевтическая работа. Хотя сегодня мы будем исследовать внутренний смысл безумных состояний, важно, чтобы мы признали, что лекарства не являются злом, если только они не применяются без разбора и глубокого понимания. Многим практикующим астрологам не приходится иметь дело с безумными состояниями, за исключением случайных клиентов, и они крайне негативно относятся к психиатрическому подходу. Это очень наивно.

Когда-то давным-давно существовало старомодное слово «убежище». Это слово происходит от греческого корня, который означает «неприкосновенный». Оно восходит к древней идее о том, что можно претендовать на убежище в священном здании, таком как храм или святилище. Затем эти места стали неприкосновенными, потому что находились под защитой божества. Идея неприкосновенного убежища сохранялась и в Средние века, когда храмы были заменены церквями. Если кого-то преследовала толпа, человек входил в одно из этих священных мест и клал руку на алтарь, и никто не мог прикоснуться к нему, пока не будет применён справедливый закон. Убежище было местом, где искали защиту от бешеной толпы. Позже убежище стало термином, ассоциирующимся с сумасшедшими. Сумасшедшие дома были местами, в которые мы заключали людей, не для того, чтобы дать им место защиты, а для того, чтобы защитить себя от них. Вместо того чтобы не пускать других, приют удерживал сумасшедшего внутри. Но первоначальная идея убежища глубоко актуальна для любого человека, находящегося в безумном состоянии. Очень важно иметь место, где человек не чувствует себя преследуемым и гонимым. Тогда, возможно, удастся справиться с тем, с чем человек имеет дело, зная, что он в безопасности.

Аудитория: Я на минуту подумал, что вы сказали «салун» вместо «приют».

Лиз: Это комната в пабе с телевизором.

Аудитория: Оба по Нептуну.

Ярлыки

Лиз: Да, я полагаю, что так оно и есть. Духовные общины, которые также являются нептунианскими, будучи местом убежища. В таких сообществах много проблем, но люди, находящиеся в безумном состоянии, войдя в такую среду и чувствуют себя в безопасности, потому что их поведение воспринимается без осуждения или принудительного лечения. У нас больше нет понятия убежища. Наши психиатрические больницы заполнены людьми, которых мы заключили в тюрьму не ради них, а ради нас. Мы их выбросили. Мы приняли подход «заботы об обществе», что является замечательной идеей, когда есть реальное общество, которое в состоянии предложить подлинную заботу. В таком городе, как Лондон, нет особого чувства общности. Куда идут эти люди, когда у них отнимают убежище? Понимания этой ситуации нет, а голос глубинной психологии слаб и не слышен на расстоянии. Одним из результатов нашей коллективной неспособности справиться с безумными членами сообщества является то, что всё больше и больше людей, которые балансируют на грани безумия, обращаются к астрологам, поскольку чувствуют, что получат некоторое представление, без наклеивания клинического ярлыка. Клинические ярлыки разработаны в первую очередь для пользы врача, и они описывают набор симптомов, а не дают нам какого-либо понимания более глубоких связанных с ними закономерностей.

В Америке маниакальную депрессию больше не называют маниакальной депрессией. Как я уже упоминала ранее, теперь это называется биполярным расстройством. Слово «маниакальный» теперь, похоже, стало политически некорректным, потому что оно подразумевает «маньяк». «Маниакальный» на самом деле происходит от греческого корня «мания», который представляет собой особое состояние безумия, навязанное Дионисом. В этом бизнесе ярлыков есть ещё один, более неприятный элемент, и это роль фармацевтического бизнеса.

Это, конечно, прибыльный бизнес с участием гигантских транснациональных компаний, и постоянно разрабатываются новые лекарства для лечения различных состояний безумия. Если на рынке появится новое лекарство, которое кажется многообещающим в облегчении симптомов шизофрении, то важно диагностировать шизофрению, как можно большему числу людей, потому что тогда лекарство можно назначить и протестировать. Это кажется ужасно циничным, но это часть того, как мы сейчас справляемся с безумием.

Лекарства проходят через фазы моды, и клинические диагнозы также проходят через такие фазы. Ярлыки — это огромная проблема, потому что, как только у кого-то появляется психиатрический ярлык, он не может от него избавиться. Как коллектив, у нас есть много невежественных предположений о природе таких состояний, как шизофрения и маниакальная депрессия. И всё же мы мало понимаем истинную природу и причину этих состояний. Нас учат, что они неизлечимы, но это не всегда так. Если кто-то носит такой ярлык, у него есть клеймо, от которого никогда не избавиться. Вся система диагностики сопряжена с трудностями. Диагностика безумия путём группирования симптомов теоретически способна облегчить соответствующий вид лечения. Но сумасшедшие в психиатрических отделениях часто имитируют симптомы друг друга. Кроме того, особая ориентация и подготовка психиатра-консультанта будут влиять на поведение пациентов, находящихся на его попечении. Сумасшедшие люди проявляют необычайную чувствительность, и они часто открыты для бессознательной психики человека, который их лечит. Это не должно удивлять, если мы думаем о безумии как о затоплении эго бессознательным. Если конкретный врач рассматривает каждое безумное состояние как форму шизофрении, пациенты этого врача любезно представят ему симптомы шизофрении. Они будут стараться угодить, потому что знают, что их жизнь в руках врача, и они любезно представят то, что от них ожидается. Это действительно усложняет проблему, потому что симптомы столь же изменчивы, поскольку результат научного эксперимента меняется в зависимости от позиции наблюдателя. Если симптомы на самом деле не очень полезны с точки зрения классификации состояний безумия, как нам провести различие между этими состояниями таким образом, чтобы углубить наше понимание, в то же время проявляя уважение и достоинство к тому, что испытывает человек?

Лиз Грин «Тьма Души. Психопатология в гороскопе»

Вольный перевод в изложении Лоры Савловой©

2021-10-22