Эзотерический Нептун жив и здоров в современных альтернативных духовных движениях, а также в древнейших образах, которые всё ещё движут нами. Санграаль или Святой Грааль — один из самых мощных, сложных и вечных из бесчисленных нептунианских образов спасения. Мы уже встречали его предшественников в волшебном котле бессмертия, скрытом под мифическими водами Творения; и его форма, подобная матке, точно отражает женскую природу Источника жизни, в чьём владении он пребывает. Грааль, языческий по происхождению, в конечном счёте, поглощённый христианскими мифическими образами и стал чашей, из которой на Тайной вечере пил Иисус. Но характеристики средневекового христианства, из которого возникли легенды о Граале¹, полны нептунианского дуализма и тоски. Церковь долгое время считала их еретическими, поскольку в ней само́й всё больше доминировал Сатурн; кровавый Альбигойский Крестовый поход был призван стереть все следы Грааля из христианского мира, таким образом, Грааль стал ассоциироваться со скрытой и запрещённой эзотерической традицией. Для некоторых мистических культов сегодня, особенно в Великобритании и Франции, Грааль остаётся квинтэссенцией образа духовного спасения. Его символическая сила настолько несокрушима, что помимо того, что он послужил мотивом для последней и величайшей оперы Вагнера «Парсифаль», он даже принял форму археологической реликвии, обнаруженной Индианой Джонсом.²

Некоторые эзотерические секты XX века считают, что истоки легенды о Граале лежат в раннем гностическом христианстве.³Невозможно ни доказать, ни опровергнуть подобное утверждение, само по себе столь характе́рное для Нептуна. Мы знаем довольно много о гностической литературе первых веков христианской эры, но ни в одной из них не упоминается легенда о Граале. С другой стороны, основные качества легенды, особенно её акцент на моральной чистоте, страдании и превосходстве над физическим миром отражают если не по букве, то по духу многие фундаментальные темы гностического учения. Одной из особенностей этого и других нептунианских духовных мотивов является то, что Грааль, по мнению его приверженцев, принадлежит к единой скрытой «традиции», тайно передаваемой на протяжении веков — духовному источнику, из которого каждое последующее поколение может заново открыть вечные реальности. Чувство близости, «возвращения домой», которое так часто сопровождает мистический опыт Нептуна, обычно объясняется предположением, что это абсолютная истина, скрытая от тех, чьи глаза были ослеплены материализмом, но сразу узнаваемая духовно проницательными. Конечно, нептунианский дуализм и темы искупления были с нами в течение продолжительного времени. Но вместо того, чтобы рассматривать какой-либо один из его мотивов как принадлежащий непрерывной устной и письменной традиции, о которой иногда ложно заявляют, полезнее понять мистический мир Нептуна как архетипический и, следовательно, постоянно повторяющийся везде, где есть люди — независимо от того, передают ли они определённый свод учений или нет. Универсальность нептунианских мотивов — необходимость страданий и жертвоприношений, разделение или отказ от личного имущества, абсолютное повиновение лидеру культа или гуру, неизбежное разрушение мира, Второе пришествие или подобное пришествие духовного аватара или сверхъестественного существа, уничтожение нечестивых и спасение избранных — можно легко увидеть среди богатого спектра современных групп и культов, несмотря на претензии каждого на совершенно уникальное и неоспоримое вселенское ви́дение, предлагаемое основателем.

1. Первое литературное упоминание о Граале содержится в «Парсифале» Вольфрама фон Эшенбаха, но в этом стихотворении это алхимический «камень», а не чаша. Изображение кубка, по-видимому, взято у Кретьена де Труа.
2. Следует отметить, что, несмотря на явно «подростковый» характер таких фильмов, как «Индиана Джонс» и «Святой Грааль», их привлекательность для людей всех возрастов и образовательного уровня свидетельствует о способности Нептуна вызывать отклики на глубоком коллективном уровне.
3. Изабель Купер-Оукли, Масонство и средневековый мистицизм. Лондон: Издательство Теософского Общества, 1900, С. 145.