Необходимость того, чтобы что-то подобное произошло в какой-то момент жизни Алана, подразумевается присутствием Солнца в 8-м доме гороскопа. Я думаю, что, возможно, вся эта цепочка переживаний необходима Алану, чтобы он оторвался от матери как мужчина. Я чувствую, что в некотором роде, до этого разрыва отношений и смерти матери, он ещё не стал самим собой, но втайне был глубоко зависим от женщин, чтобы ощущать чувство безопасности в жизни. Это вполне понятно в свете родительского опыта. Но психика, по-видимому, всегда стремится к какой-то целостности, и внезапно происходит конвергенция внутренних и внешних переживаний, которая, хотя и болезненная и трудная, указывает на установление независимой идентичности. Алан был вынужден изолироваться, чтобы стать самим собой. Я болтала без умолку, не давая возможности заговорить Алану. Готовы ли вы рассказать о своём опыте и прокомментировать всё, что мы сказали?

Алан: Ну, моей первой реакцией после разрыва отношений, когда я вообще начал что-то чувствовать, было невероятное чувство потери. Я ощущал, что потерял нечто чудесное, чего никогда больше не найду. Но я продолжал работать, и это никак не повлияло на меня. Там я действовал вполне прилично. Кроме того, моя девушка была китаянкой, и многое в моей жизни связано с Китаем. Примерно через два года после разрыва я отправился в Китай, чтобы «изгнать» эту женщину.

Лиз: Это звучит так, как будто она стала для вас также символом женщины с индивидуальностью.

Алан: Я тоже так думаю. Я начал понимать, что она никогда не покинет меня, потому что была такой любящей и преданной, на китайский манер. Мне почему-то казалось, что если западная женщина уйдёт, то китайская — никогда. Больше я ничего не могу сказать по этому поводу.

Лиз: Вы понимаете, насколько это связано с необходимостью иметь надёжную мать? То, что вы только сказали, очень откровенно. Это тоска по женщине, которая предлагает безусловную любовь, принимает всё, что угодно никогда не меняясь — в отличие от уранической матери, которую я описывала раньше. Но я бы предположила, что ваше собственное восприятие матери было не ураническим, а скорее нептунианским.

Алан: Это правда. Я чувствовал её холодность, но скажу, что мне очень трудно понять ту другую сторону моей матери, о которой вы говорите. Она казалась такой преданной. Она была очень практичной женщиной, а вовсе не интеллектуалкой. Она многим пожертвовала ради меня.