Ритуал — это, как мы уже видели, чрезвычайно мощная техника для наведения гипнотического состояния как в индивидуальном, так и в групповом плане. Пение молитв, настойчивый бой барабана, ритмичные движения танца — всё это проникает под границы индивидуального эго-сознания, открывая врата между дневным миром и первобытным морем. Стробоскопические огни и настойчивый висцеральный ритм дискотеки не менее ритуальны и дионисичны. Если мы расширим картину гипноза за пределы карикатурного сонного субъекта в кресле до сумеречного уничижения abaissement du niveau mental, «понижения порога сознания», которое сопровождает религиозные обряды и политические зрелища всех видов, мы увидим проблески Нептуна на массовом уровне. Все мы поддаёмся внушению в мире архетипических символов, ибо такие символы открывают трещины в сознании; мы с готовностью отказываемся от своей самобытной индивидуальной автономии, если этот бессознательный субстрат психики констеллирован. И в этом царстве Нептуна, со всеми рождёнными страстями и жаждой спасения, пробуждёнными к жизни, мы легко способны перейти от возвышающей драмы религиозного ритуала к ужасающей массовой истерии политического или социального митинга, ставшего безумным,— будь то поджог чёрного гетто на американском Юге, разбивание витрин еврейских магазинов в Мюнхене, физическое нападение на коллегу по работе, который отказывается бастовать, или крушение футбольных стадионов и избиение фанатов другой стороны.
«Быстрое возвышение Третьего рейха было не просто более или менее «случайным» явлением, обязанным невероятной харизме одного человека. Напротив, все элементы этого процесса были тщательно продуманы и скрупулёзно отрежиссированы. Нацистская партия, с пугающей самоуверенностью и психологической искушённостью, делала всё возможное, чтобы управлять и манипулировать религиозными устремлениями немецкого народа, чтобы решить вопрос о смысле жизни исключительно в религиозном плане…Её идеологи апеллировали к сердцу, к нервной системе, к подсознанию и вместе с тем к логическому интеллекту человека. Для этого они использовали многие наиболее архаичные религиозные практики — сложный церемониал, торжественные песнопения, ритмичное скандирование, особый ораторский стиль речи, символику цвета и света. Знаменитые партийные съезды в Нюрнберге были не только политическими шоу такого типа, какие проводятся на Западе в наши дни. Нет, они представляли собой театрализованные действа типа тех, что являлись неотъемлемой составной частью религиозных празднеств в Древней Греции. Здесь было точно рассчитано буквально всё — цвета мундиров и знамён, размещение зрителей, время проведения (ночь), использование факелов и прожекторов, очерёдность выступлений…На лицах толпы появлялось выражение бессмысленного и всепоглощающего обожания, во многом напоминающего выражения лиц участников молитвенных собраний обновленческой церкви».1
