Викки: Мой отец был на войне, когда я родилась, и я не видела его, пока мне не исполнилось два года. Я уверена, весь период беременности был ужасным бременем для моей матери, потому что его не было рядом, чтобы поддержать её. И ей пришлось заботиться обо мне совершенно самостоятельно в течение этих первых двух лет.
Лиз: Кто-нибудь из вас читал роман Джудит Роснер «Август»? Я рекомендую этот роман всем, кто интересуется терапевтическим процессом. Речь идёт об анализе. Одним из наиболее сильных моментов, который здесь ставится, является вопрос об очень ранних переживаниях, происходящих в жизни матери до фактического рождения ребёнка, и о том, как эти переживания сообщаются через бессознательное и поверхностно во всех видах более поздних жизненных проявлений. У молодой девушки в романе, которая проходит долгий и трудный анализ, есть мать, покончившая с собой, прежде чем девушка вообще что-либо вспомнила. Однако образ подавленной, встревоженной матери продолжает всплывать на поверхность снова и снова из-за единства между бессознательным родителя и ребёнка. Я думаю, что депрессивные состояния, которые постоянно всплывают на поверхность, связаны с очень ранними и тревожными переживаниями по отношению к матери. Возможно, что-то из этого относится к периоду беременности, но некоторые из них, несомненно, связаны с трудностями женщины, пытающейся самостоятельно вырастить ребёнка, живя с постоянной возможностью того, что её муж может быть убит в любой момент. Также иногда интересно посмотреть на лунные аспекты, такие как эта Луна — Плутон, чтобы увидеть, сходятся ли они или расходятся. Если это применять, как это происходит сейчас, то можно вычислить, сколько времени потребовалось бы символическому движению вторичной прогрессии, чтобы этот аспект стал точным. В случае Вики Луна закрыла своё сходящееся соединение с Плутоном в возрасте двух месяцев. Я бы предположила, что те самые мрачные, пугающие, беспомощные и безнадёжные чувства, которые всплывают на поверхность во время депрессии, — это чувства двухмесячной девочки, столкнувшейся с глубоко подавленной и встревоженной матерью.
Викки: Я хотела бы спросить о двух вещах. Первая — о моём отце. Иногда я задаюсь вопросом, кто же на самом деле мой отец? Хотя я знаю его почти всю жизнь, на самом деле я его совсем не знаю.
Лиз: Я подозреваю, что он и сам себя не знает.
Вики: Я думаю, Вы правы. Вторая вещь, о которой я задумываюсь, — это своего рода телепатическая связь, которую я испытываю с моей матерью. Я не знаю, имеет ли это какое-то отношение к тому, что вы говорили, но это такая тесная, странная связь.
