О причинах отказа Фрейда от гипноза как клинического метода часто рассказывают. В то время как одна из его пациенток проходила катарсическое лечение под гипнозом, она внезапно, проснувшись, обняла его со значительной эротической интенсивностью. Позже Фрейд заявил, что в тот момент он постиг «таинственный элемент, стоя́щий за гипнозом» — «магнетическую страсть» гипнотизёров, которую мы могли бы теперь, используя язык современной глубинной психологии, назвать эротическим переносом. Но если мы оставим нашу клиническую терминологию, то должно быть, очевидно, что такое мощное движение к психическому слиянию происходит не только в кабинете психотерапевта. Это происходит везде, во всех сферах жизни, и в большей или меньшей степени у каждого человека, независимо от пола. Его объектом может быть необязательно человек. И нептунианское эротическое желание, которое на самом деле является непреодолимым стремлением вернуться в Эдем, всегда выступает движущей силой.

Сегодня у нас есть множество диагностических ярлыков для описания различных страхов психического расстройства, в которые могут впасть человеческие существа. Истерия на психиатрическом языке всё чаще становится подозрительным ярлыком, используемым всё более и более скупо, особенно с тех пор, как «истерик обращения» Парижа и Вены XIX века — это персонаж, который практически исчез из психиатрического отделения. Истерическое расстройство личности XX века чаще всего не сопровождается никакими физическими симптомами, хотя оно может включать в себя крайнюю ипохондрию. Времена изменились, мораль и сексуальные роли изменились, и теперь у нас есть новые болезни, чтобы выполнить другой культурный канон и другие ожидания наших врачей. Но, возможно, истерический компонент личности, заложенный где-то внутри каждого из нас, всё ещё проявляет свою замечательную нептунианскую эластичность и просто производит новые разновидности экстаза, которые теперь называются «маниакально-депрессивным психозом», или «шизофренией», или «функциональным аутизмом», или «эпилептической личностью», или «расстройством пищевого поведения». Истерия может быть даже жива и здорова в тех болезнях, которые, как мы убеждены, являются органическими, потому что они имеют физиологические сопутствующие факторы и потому что некоторые из них могут убивать — такие как болезни сердца, рак, железистая лихорадка (известная в Америке как мононуклеоз), рассеянный склероз, и это последнее недомогание, которое, несомненно, вызвало бы недовольство Шарко — послевирусная усталость, широко известная как ME.

Во времена Шарко большинство состояний безумия (за исключением тех, которые были непосредственно связаны с органическими причинами, такими как повреждение мозга или третичный сифилис) рассматривались под общим понятием истерия. Несмотря на недавние попытки выделить «шизофренический» ген, вполне возможно, что он был прав. Великая тайна, которую открыли Месмер и его последователи, заключалась в необычайно гибком и творческом свойстве психики, которая может по своей воле отделяться от того, что она находит невыносимым в себе, и воспроизводить своё страдание через тело, которое кажется абсолютно ей подвластным. Шарко не просто гипнотизировал истериков; он также работал с теми, кто страдал рассеянным склерозом (название, которое он сам придумал). Хотя Шарко был прежде всего клиницистом и не игнорировал физиологические последствия симптомов, сопровождавшихся заметными телесными изменениями, тем не менее он полагал, что даже очевидно органические заболевания, такие как рассеянный склероз, имеют истерический компонент. Сегодня эта концепция оскорбила бы многих, кто страдает от таких болезней и рассматривает их как полностью соматические. Но вполне возможно, что Шарко был прав.

Лиз Грин «Астрология Нептуна. В поисках спасения»

Вольный перевод и изложение ©Лора Савлова

2020-06-28