Стадия кальцинации частый фактор в психотерапии, но, на мой взгляд, она не рассматривается должным образом во многих более поверхностных терапевтических подходах. Именно в переносе и чувствах пациента (или клиента, если хотите) по отношению к психотерапевту появляется волк или лев. Различные школы анализа рассматривают этот вопрос глубже, но многие гуманистические подходы этого не делают. Именно страстная, амбивалентная и часто всепоглощающая одержимость пациента психотерапевтом создаёт основу для кальцинации, а терапевтическая структура — это перегонный куб, который её содержит. Эта ситуация очень распространена и часто необходима, и с ней нужно обращаться с уважением и честностью, потому что чаще всего это происходит с человеком, который с детства никогда не позволял себе испытывать сильные чувства к кому-либо. Поскольку у психотерапевта глубокое, хотя и неосознанное, чувство безопасности, человек снова начинает соприкасаться с этими амбивалентными чувствами любви, ненависти, агрессии и тоски через перенос. Эта ситуация также не ограничивается одним полом или другим; она довольно легко пересекается с полами, потому что это первичная страсть, которая не дифференцируется. Часто развивается чрезвычайно сильная эмоциональная привязанность ко многим фантазиям, которые поначалу кажутся смущающими и унизительными, но которые чрезвычайно важны и достойны исследования. Естественно, возникают также гнев и разочарование, потому что психотерапевт рано или поздно проводит границы того или иного рода. Этот элемент страсти и депривации становится особенностью значительной части терапевтической работы, и многие психотерапевты боятся его и не позволяют своим пациентам выражать или признавать эти чувства. Но если они действительно возникают спонтанно — что не всегда так, — тогда их рассматривают как важную и необходимую часть процесса, потому что, если и терапевт, и пациент остаются в центре пожара и видят его насквозь, происходит алхимическая трансформация. Если человек слишком боится проходить этот процесс в обычной жизни, он приберегает его для психотерапевта, которому, как мы надеемся, можно доверять, чтобы он вёл себя иначе, чем первоначальный отвергающий родитель, позволяя пациенту развить новое отношение.
Аудитория: Я хотел бы спросить об одной женщине, которую я сейчас консультирую. Она из тех людей, которые в стадии горения, но ничего никогда не выходит наружу. Она скорее подрывается, чем взрывается. Она перенесла одну операцию по поводу злокачественной опухоли, а теперь, похоже, у неё развилась вторая опухоль. Я чувствую, что каким-то образом она должна выплеснуть эти эмоции в своей терапии.
Лиз: Как часто вы встречаетесь?
Аудитория: Раз в неделю.
Лиз: Я подозреваю, что вам, возможно, придётся видеться с ней чаще. Ей, вероятно, стоит очень рассердиться на вас, а перегонный куб, вероятно, недостаточно прочен для еженедельного посещения. Хотя некоторые из вас сочтут это резким комментарием, я чувствую, что конфликт и ярость, скрытые в раковых опухолях, довольно убийственны. Вполне возможно, что она тайно проявляла признаки своего гнева по отношению к вам, но вам, возможно, придётся обратить их на себя, а не позволить им ускользнуть. Если вы чувствуете, что готовы сделать это, тогда, я думаю, вы узнаете, когда будет брошена перчатка бессознательно. Но если вы не чувствуете, что способны справиться с сильным гневом клиента, вам следует отправить его на более глубокую психотерапию. Как вы думаете, вы могли бы вступить с ней в сговор, чтобы сдержать её гнев?
Аудитория: Я подозреваю, что да. До этого момента наши отношения были довольно хорошими, и это отчасти моя заслуга.
Лиз: Вероятно, так же поступили и её родители, поэтому поощряйте любую возможность перенести этот огонь в консультационную комнату — при условии, что вы чувствуете, что справитесь с ним. Если он выходит в виде раковых опухолей, то, как я уже сказала, я подозреваю, что это очень обжигающий огонь, и он очень разрушителен, когда вырвется в открытое пространство.
Аудитория: Она также посещает сексопатолога по поводу конкретных проблем, но у меня складывается впечатление, что он также ведёт себя мило.
Лиз: Нелегко сдерживать деструктивность другого человека, обеспечить безопасный перегонный куб, если только человек не столкнулся с собственной деструктивностью. Это довольно страшно, и не следует недооценивать желание клиента ранить и уничтожить. Возможно, вам нужно о многом подумать не только в отношении вашего клиента, но и в отношении вас самих. Но я думаю, что если бы часть этого гнева вышла наружу в безопасном сосуде терапевтических отношений, волк преобразился. В вашем клиенте волк повернулся против тела и начинает пожирать его изнутри. Нет ничего постыдного в том, что вы не хотите работать с таким уровнем клиентского гнева; это не делает вас плохим консультантом. Но я думаю, что нужно быть готовым справиться с очень интенсивной кальцинацией в терапевтической ситуации. В противном случае лучше передать человека тому, кто обучен сдерживать такие эмоции. Бессознательный гнев клиента, будь то терапевтический или астрологический, всегда неприятен. Астрологическая консультация, возможно, не является подходящим местом для его развязывания. Но он должен быть где-то высвобожден, потому что, в противном случае, человек пойман частью себя в ловушку вечного горения без освобождения.
