В конце концов, Месмер убедил двух представителей французского Королевского медицинского общества посетить его клинику. Эти консервативные джентльмены прибыли сюда, чтобы наблюдать одну из самых странных сцен, которые они когда-либо видели. Большая и богато украшенная приёмная была переполнена людьми из самых разных слоёв общества — аристократы в кружевах и напудренных париках тёрлись плечами об убого одетых бедняков. Месмер, будучи истинным сыном Гермеса, был весьма эклектичен в выборе пациентов. В центре комнаты стоял бакет — большая ванна, полная намагниченной воды, ощетинившейся металлическими прутьями. Десятки женщин стояли, положив руки на один из стержней, одни из них находились в обмороке, некоторые в различных состояниях конвульсий, какие-то визжали и плакали, другие тупо смотрели в состоянии транса. Кого-то помощники уносили в обитые войлоком «кризисные» комнаты. Всё это время из небольшого камерного оркестра лилась музыка, и над этой нептунианской вакханалией председательствовал Месмер, одетый в плащ из золотых кружев и пурпурный шёлковый костюм, время от времени присоединяясь к музыкантам на своей стеклянной губной гармошке.
Это было уже слишком для джентльменов из высшего общества. Что ещё хуже, пациентам становилось лучше.
Когда проходящий Нептун достиг Надира карты рождения и образовал тригон к натальному Солнцу, Месмер был изгнан из Парижа. Но сначала ему удалось основать школу «Sociétée de l'Harmonie», где он преподавал практикующим науку (или искусство) месмеризма. Хотя его собственная карьера быстро катилась вниз, омрачённая растущим остракизмом и отречением со стороны учеников, его школа породила другие школы, а изучение и практика месмеризма распространились по всем европейским столицам. Месмер умер в безвестности в маленьком немецком городке Бодензее в 1815 году. Транзитный Нептун переместился в знаке Стрельца, противостоя натальному положению и соединяясь с натальным Ураном, в то время как транзитный Плутон достиг середины Рыб и образовал Т-образный крест с натальной оппозицией Нептун-Уран. Возможно, ему был дан шанс открыть, наконец, истину о мировом флюиде. Но ко времени его смерти месмеризм прочно утвердился в том, что в течение следующего столетия станет двумя великими европейскими центрами психиатрических исследований: школой Нанси и школой Сальпекриеров в Париже.
