Нептунианские страдания бывают как самоистязанием, так и манипуляцией. Независимо от того, понимается ли это как глубокий стыд фантазии об инцесте или как стремление сделать себя подходящим для единения с божеством посредством смирения, рождённого болью, нептунианец часто оказывается вопиюще влюблённым в собственное несчастье. Как в шекспировском Отелло:
«Будь ты сильнее вдвое,Меня не сломишь — всё перенесу!»1